| МАРИЭТТА ШАГИНЯН |
Хорошо жить в Сухуме,
особенно осенью. На перекрестках преют каштаны под душным теплом
жаровен, прикрытые влажными тряпками. Густой табак, словно чайный
настой, суховатый, мешается с соленым запахом набережной. Солью
и ветром пахнет легкая парусина на балконе. А ночью тихие глаза
пароходов, неподвижно опрокинутые в воду, и плеск флейт из беседки,
освещенной изнутри как раковина. Звуки музыки тоже пахнут морем,
- к морю подходит простая грубая флейта,
духовые инструменты, усердные музыканты, опрокидывающие после
игры свои горластые трубы, чтобы вытряхнуть из них слюну. И грустное
ру-ру-ру флейты улетает в соленом ветре, как усилия морского прибоя.
Тихо жить в Сухуме, даже рекламы здесь тихи, как утопленники:
они вырастают прямо под ногами, на асфальте; их меловые буквы
обращены лицом вверх и напоминают плывущего на спине купальщика.
Их топчут, и немота их бездейственна, потому что в Сухуме вряд
ли гуляющий смотрит себе под ноги.
Вкусно жить в Сухуме, - белые домики благоухают провинцией, и
нет лысых домов, а каждый еще густоволос от винограда, плюща,
перьев хамеропсы, глициний, остролистника, над каждым зеленые
кроны деревьев; и лежат домики рядком, словно дорогие яблоки,
завернутые в отдельные зеленые бумажки.
И только в Сухуме, кажется, хорошо, тихо и вкусно жить безработным,
потому что их очень много, они не стоят в очереди на бирже, они
подсаживаются в кафе к вашему столику и, если это мингрельцы,
непременно заговорят с вами.
В Абхазии безработные - как бы новая профессия, созданная революцией.
|
| |
Из очерков "Ткварчельский
уголь".1926.
|
|
